Мы живем в виртуальном мире и нам из него никак не «выйти». Как с этим бороться? А нужно ли нам с этим бороться?
Разбираемся в теории французского философа-постмодерниста Жана Бодрийяра, которая вдохновила братьев Вачовски на создание фильма «Матрица». В статье посмотрим на проблему идолопоклонничества сквозь призму современной философии.
Удручающее разочарование
В 1999-м году на экраны кинотеатров вышел фильм, который «взорвал» общество, раз и навсегда изменив подход к производству кинокартин в жанре научной фантастики. Братья Вачовски, вдохновленные книгой французского философа-постмодерниста Жана Бодрийяра «Симулякры и Симуляции», показали нечто невероятное. Аттракцион, заставивший зрителей усомниться в реальности окружающего их мира. Фильм стал сенсацией. В картине использовались новаторские спецэффекты, множество символов и метафор, направленных на раскрытие глубинных философских тем. Картина вызвала широкое обсуждение среди зрителей и критиков, а его успех привел к созданию двух последующих частей. Речь идет о «Матрице».
Персонажи фильма «Матрица» живут своей обычной жизнью. Влюбляются, гневаются, чувствуют себя счастливыми и несчастными. Днем ходят на работу, вечером в ночные клубы. Вокруг них обыкновенный, привычный нам мир. Но этот мир, несмотря на то что выглядит и чувствуется настоящим, на самом деле не реален. Это иллюзия. Компьютерная симуляция под названием «Матрица».
Люди, находящиеся в «Матрице», не знают и даже не подозревают о том, что они живут в виртуальном мире. Лишь «избранные» чувствуют, что с их окружением что-то не так. Но что именно не так – они не понимают. Одним из таких «избранных» является главный герой фильма — мистер Андресон. Днем он заурядный офисный работник, получающий нагоняи от начальства, а ночью мистер Андресон превращается в хакера по имени Нео, и нет места в сети, куда он бы не смог проникнуть. Героем движет желание разобраться, что с его миром не так, что такое на самом деле «Матрица». Поиски ответов выводят Нео на след террористической группировки, которую возглавляет таинственный Морфеус. В конце концов, мистер Андресон встречается с Морфеусом и тот предлагает ему погрузиться в «кроличью нору». После того, как главный герой соглашается узнать настоящую правду о мире, который его окружает, перед зрителем открывается ужасающая правда «Матрицы» – человечество порабощено машинами, которые используют людей в качестве батареек, а настоящий, реальный мир погружен в разруху и лишь горстка повстанцев борется против поработителей, желая освободить человечество от иллюзий компьютерной симуляции, в которой они живут.
Как было сказано выше, сценарий фильма «Матрица» изначально писался под вдохновением философской концепции «гипперреальности» Бодрийяра. Однако, создать научно-фантастический экшен не отходят от основных идей этой системы невозможно. По «гипперреальности» Бодрийяра вышла бы не научная фантастика, а глубоко социальная драма. В итоге, братья Вачовски сняли обыкновенную гностическую сказку о реальном мире и мире иллюзорном, созданным злонамеренным Демиургом. Сам Бодрийяр, которого даже приглашали сняться в роли «архитектора Матрицы», описал свое отношение к творению Вачовски следующими словами «Матрица — это удручающее разочарование».
Бодрийяр и гиперреальность
Жан Бодрийяр – французский философ, социолог и культуролог. Родился на северо-востоке Франции в городе Реймс. Получив филологическое образование, Бодрийяр начал свою научную карьеру германиста[1]. В конце 60-х Бодрийяр попал под влияние марксизма и левого радикального крыла, что отразилось в ряде его работ в области социологии. В своих научных трудах Бодрийяр критиковал общество потребления, занимался исследованием новых средств массовой информации и коммуникаций.
В период с января по март 1991-го года французская газета «Libération» публикует серию из трех эссе Жана Бодрийяра, собрание которых получило название «Войны в заливе не было» (фр. La Guerre du Golfe n’a pas eu lieu). Эти эссе стали основой для одноименной книги. В них Бодрийяр утверждал, что конфликт в Персидском заливе, проходивший в период с 2 августа 1990-го по 28 февраля 1991-го года, не был войной в обычном понимании, а был скорее злодеянием, которое притворялось войной. Армия США, рассуждал философ, имела существенное преимущество и фактически не вступала в прямые столкновения с более отсталой, в техническом плане, армией Ирака. Боевых действий, свойственных любой войне, на самом деле не было. Все знания западного человека о войне в заливе – лишь продукт пропаганды. Средства массовой информации избирательно искажали и стилизовали происходящее. Освещалось то, что выгодно, что делает «правильную картинку», т.е. формирует нужное настроение. Реальные факты, по сути, подменялись и создавалась иллюзия, в которой и жил западный читатель[2].
По Бодрийяру, современная культура дошла до такого момента, когда образы и знаки перестали отсылать к фундаментальной реальности. Мы не можем проверить правдивость новостей, которыми нас «кормят». Печатные издания и телевидение могут представить любое явление так, как им удобно и мы принимаем эту информацию за действительность. Настоящее событие становится неважным по сравнению с тем, что нам о нем рассказывают. Это явление французский философ называет гиперреальностью.
Мы живем в потоке информации, которая не отражает фундаментальную реальность. Гиперреальность окружает нас, сосуществует вместе с настоящим миром и является его неотъемлемой частью. Если герои «Матрицы» могли «выйти» из виртуального мира, то вырваться из пут гиперреальности невозможно. За пределами гиперреальности нет «Зиона», нет «Новохуданосора» и нет команды под руководством Морфиуса. Сам «Зион», «Новохуданосор» и «Морфеус» — программы на службе «системы».
Балканский конфликт – другой хороший пример власти средств массовой информации. Во время войны в Югославии западные журналисты целенаправленно исключали из информационного потока фотографии разрушенных сербских памятников архитектуры, школ, больниц.
Сербская сторона представлялась максимально безлично. Если и демонстрировались фотографии сербов, то это были фотографии военных с оружием в руках. Печать была наполнена рассказами о зверствах сербов, фотографиями пострадавших от сербской армии албанских беженцев и, конечно же, бравых солдат НАТО, которые обнимали осиротевших детей, выносили пострадавших из-под завалов. Складывалась картинка, в которой были только пострадавшие с одной стороны и только злодеи с другой.
В реальности же, от конфликта страдали с обоих сторон. Белград подвергался массированным бомбардировкам, погибло множество гражданских. В Косово и Метохии албанцы проводили этнические чистки, в результате которых было изгнано более 330 тысяч неалбанского населения, в том числе 250 тысяч сербов[3]. Объекты религиозного назначения подвергались нападению, осквернению, разрушению и поджогам. Все это совершалось на глазах у «миротворческих сил», иногда с их помощью[4]. Западный же читатель жил в особой реальности, которую создали и лелеяли для него СМИ.
Виртуальная реальность
Гиперреальность – это символическое отражение действительности. Можно сказать, что она представляет из себя надстройку над реальным миром. Некая симуляция действительности, где реальное вымещается и подменяется знаками. Открыв Инстаграм[5] мы погружаемся в мир несуществующих людей, живущих несуществующей жизнью. Мы смотрим на фотографии и восхищаемся увиденным, но ни одна фотография не может отражать реальность – любой ракурс искажает картинку. Наш глаз наслаждается тем, чего на самом деле никогда не существовало в том виде, в котором мы его видим на фото. Образы в инстаграме[6] не стремятся показать, как реальность выглядит на самом деле, а создают собственную реальность, которой нам так хочется подражать. Несуществующая реальность подчиняет и замещает реальный мир.
Такая же ситуация и в других социальных сетях. Мы рассказываем и показываем о себе ровно то, что посчитаем нужным. Через профиль Вконтакте создается определенное впечатление о человеке, которое не будет отражать реальное положение дел. Если при непосредственном общение мы не можем скрывать каких-то своих особенностей, то в социальных сетях мы не можем рассказать обо всем. Формируется образ, состоящий из тех вещей, которые мы считаем важными для описания самих себя и своей жизни. Хотим мы того или не хотим, читатели наших соц.сетей принимают информацию из наших профилей за полное и достоверное отражение реальности. В сознании читателей, наши «виртуальные я» как бы стремятся подменить собой реальных нас. Подменить нас образами, созданными правильными ракурсами и «стильными» фильтрами. Образами отсутствующей действительности.
Копия копий
Социальная сеть – это частное проявление гиперреальности, продуктом и инструментом которой является искусственный образ социального профиля. Подобные образы лежат в основе всех симуляций, из которых состоит гиперреальность. Некоторые образы представляют из себя «кривые» копии, другие же являются подлогом реального. Образ, скрывающий отсутствие реального Бодрийяр называет симулякром.
Довольно емкое определение симулякра дает Надежда Маньковская. В книге «Эстетике Постмодернизма» она пишет: «Симулякр — это псевдовещь, замещающая агонизирующую реальность постреальностью посредством симуляции, выдающей отсутствие за присутствие, стирающей различия между реальным и воображаемым»[7]. Другими словами, симулякр представляет из себя некий объект (понятие, образ), который не существует как предмет материального мира, но при этом стремится подменить собой, или даже вытеснить, существующее в реальном мире. Симулякр стирает для нас различия между реальным и воображаемым.
В качестве примера Маньковская приводит кредитную систему – кредиты не имеют отражение в реальности в качестве существующих материальных предметов, но воспринимаются нами как форма реальной, материальной собственности. То есть, не имея меновой ценности, кредиты имеют значимую ценность[8]. Таким образом, кредиты превращаются в симулякр собственности.
В двадцатых года двадцать первого века, можно привести еще более технологичный пример симулякра собственности – биткоин. Биткоин это электронная валюта за которой не стоит абсолютно ничего. Если кредитные карты выдают конкретные банки, которые имеют определенный авторитет и золотовалютный запас, то биткоин это просто кусок шифрованного кода, сгенерированный анонимным программистом. Ценность биткоина целиком и полностью зависит от нашей веры в его ценность.
Симулякры бывают не только существительными, но и глаголами (т.е. действиями). Бодрийяр в «Симуляциях и симулякрах» пишет: «Весь миф о всеобщей и революционной забастовке рушится в тот самый момент, когда появляется возможность для ее проведения»[9]. Во многих вещах, нам не столько важен сам процесс, сколько возможность осуществления этого процесса. Рабочим не нужна мировая забастовка, а государства из ядерного клуба не применят ядерного оружия. Возможность действия становится симулякром реального действия и полностью удовлетворяет наши нужды.
Понятие «симулякра» — это не изобретение Бодрийяра, оно берет свои корни в философии Платона. Отец философии, как называют Платона, использовал два термина для обозначения отражений мира идеального. Первый термин, «эйкон», обозначал предметы подобные Идеям благодаря сущностной сопричастности. Второй термин, «эйдолон», означал вещь подобную Идеи лишь внешне, не отражающую её сущность. Эйдолон – отражение, которое не имеет оригинала[10]. Платон вводит разницу между копией и эйдолоном и выделяет два вида искусства подражания: первое он называет искусством творить образы, а второе – искусством творить призрачные подобия[11]. На призрачных подобиях строили свою риторику античные софисты, из этих же призрачных подобий состоит наша гиперреальность.
Бодрийяр также различает копию и симулякр. Философ выделяет четыре этапа развития образа от доброкачественной копии до злокачественного «симулякра симулякра»[12]:
- Образ отражает фундаментальную реальность. Образы первого порядка – это класс чистых копий. Искажений при создании копии не избежать, но эти искажения не намеренные и не являются существенными в процессе передаче смысла. Например, копией можно назвать необработанную в редакторе фотографию, ракурс которой не подбирали исходя из желания исказить изображенное;
- Образ маскирует и искажает фундаментальную реальность. Класс функциональных аналогий. Наш профиль в социальной сети Вконтакте как таковой или грабля в качестве функционального аналога руки;
- Образ маскирует отсутствие фундаментальной реальности. Представляет собой подлог реальности и сокрытие непосредственного отсутствия реальности. Симулякр – кредитная карта, образы Инстаграма[13], виртуальный образ человека, созданный через информацию профиля в социальной сети.
- Образ вообще не имеет отношения к какой бы то ни было реальности, являясь своим собственным симулякром в чистом виде. Например, биткоин как симулякр кредитной валюта, которая является симулякром собственности;
Симулякр не отражает реальное положение дел, но воспринимается, или преподносится, как отражение реальности[14]. Такой образ не скрывает от нас фундаментальную реальность, а полностью ее замещает. Симулякрами в нашей жизни могут стать новости, реклама[15], политические заявления[16], фильмы и телепередачи, определенный способ преподнесения истории[17] и смысл текста, полученный посредствам особого метода толкования.
Теологические вопросы сквозь призму Бодрийяра
Теория Бодрийяра позволяет иначе взглянуть на старые проблемы. Сквозь призму понятия симулякра нам открывается ошибочность постструкционализма, по-новому раскрывается понятие идола.
Утверждая, что смысл текста зависит от читательского контекста и авторский смысл обнаружить невозможно, все постмодернистские методы толкования получают на выходе симулякр, вместо истины. Призрачное подобие, имеющее «значимую» ценность, а не реальную. В таком ключе, «все дороги» ведут отнюдь не к Богу. Становится очевидным, что любой смысл, полученный подобными методами, является лишь имитацией смысла, а процесс толкование – симуляцией. Смысл, который мы извлекаем из Священного Писания, прямо влияет на наши представления о Боге. Взгляд на Бога, сформированный постмодернистской герменевтикой – ничто иное, как размножением идолов, которые, по сути, как и читательский смысл, являются симулякрами.
Симулякры и причины их создания можно найти и в Священном Писании.
Бытие 4 глава 15-17 стихи: «И сказал ему Господь: за то всякому, кто убьёт Каина, отмстится всемеро. И сделал Господь Каину знамение, чтобы никто, встретившись с ним, не убил его. И пошёл Каин от лица Господня и поселился в земле Нод, на восток от Едема. И познал Каин жену свою; и она зачала и родила Еноха. И построил он город; и назвал город по имени сына своего: Енох.»
Каин, после убийства собственного брата, бежал на восток и построил там город. Господь никогда не давал повеления строить город, наоборот – одна из первых заповедей звучит как «плодитесь и размножайтесь, наполняйте землю»[18]. Город же становился преградой на пути к наполнению земли, т.е. шел в разрез с волей Бога. Отдалившись от Господа, Каин стал заложником собственных страхов. Он построил город, потому что не чувствовал себя в безопасности. Но Каину не нужны были крепостные стены – у него было знамение от Бога, которое его защищало от всякой опасности. Однако, Каин пренебрег этим, проявил недоверие к Господу и решил собственными руками сотворить то, что давало бы ему ложную надежду.
Страх, вызванный недоверием к Божьему Слову, заставляет человека строить не только города, но и создавать себе ложных «богов».
Идолы — это предметы, символы или идеи, которые становятся объектом поклонения, заменяя настоящего Бога. Идолы, пытаясь изобразить Бога, ничего общего с Ним не имеют и, в сознании человека, подменяют Его собой. По своей сути, идолы являются симулякрами, созданными с целью закрыть духовную пустоту. Как Каин, из-за неверия в знамение от Господа, построил город, так и условный астролог, имея недостаток в вере, строит собственный мир иллюзий. Разного рода суеверия, карты Таро, оккультизм являются ничем иным как попытками «заесть» духовную пустоту.
По этой же схеме работает и «бог» атеизма. Атеизм, основываясь на ложных выводах проблемы существования зла, подменяет реального Бога своими неверными представлениями о Нем. Атеист испытывает духовный голод. Он закрывает эту пустоту идеей, которая подменяет собой истину. Каждый атеист – идолопоклонник, воинствующий во имя симулякра Бога, от которого ускользает страшная правда – в «бога» атеизма верит только атеист.
Исходя из позиции, что идол является симулякром Бога, можно прийти к выводу, что не все отдаляющее человека от Господа есть идол. Чрезмерное увлечение компьютерными играми, наркотики, алкоголизм – это проявление бесовского влияния, но не идолы как таковые. Они не подменяют собой Господа, человек не начинает служить компьютерным персонажам как «богам». Эти вещи поедают время человека, уводя от истины в мир человеческих похотей.
Так же существуют вещи, которые не являются безусловными идолами, но имеют потенциал превратиться в таковых. Например, наука не является симулякром Бога, но может им стать, когда ученные начинают лезть в область философии и религии. Любая попытка изобразить Бога может перерасти в идол. При этом, речь идет не только об изображение красками или изображение Бога через обработку камня. Идолом может стать и словесное изображение Бога. Выделение какого-то из атрибутов Бога может подменять собой Его. Даже имя Бога, или Священное Писание, может превратиться в объект поклонения. Мы можем забыть о том, что Бог не имеет определенного облика или формы, и начать поклоняться нашим представлениям о Нем.
Вместо заключения
Гиперреальность существует, сосуществует и является частью нашего мира. Она не отделима от фундаментальной реальности и из нее никак не «выйти». Мы ежедневно сталкиваем с симулякрами, т.е. образами, не имеющими отражение в материальном мире, и не всегда способны отделить реальное от виртуального. Как с этим бороться? А нужно ли нам с этим бороться?
Теологический аспект теории Бодрийяра предлагает новый взгляд на проблему греха. Через призму гиперреальности мы видим, что грех не только отделяет нас от Бога, но и приводит к сознательному созданию симулякров Бога, то есть к созданию идолов. Мы можем творить иллюзорные образы Бога, которые не соответствуют Его истинной природе, и начать поклоняться этим образам, заменяя ими настоящего Господа. Лишь осознание того, что идолы не являются реальным отражением Бога, может помочь нам избавиться от иллюзорности и вернуться к настоящей истине.
Дорогой друг, нас окружают духовные капканы. Проявляй осторожность и бодрствуй.
- [1] Германистика – область филологии, изучающая германские языки и литературы, а также фольклор и культуру германских народов Старого и Нового света.
- [2] См. Жан Бодрийяр: Дух терроризма. Войны в Заливе не было
- Подробнее: https://www.labirint.ru/books/622840/
- [3] https://www.pravmir.ru/kosovo-serdce-serbii-ili-territoriya-preventivnoj-demokratii/
- [4] См. https://www.pravmir.ru/kosovo-1999-ili-ob-odnom-prieme-manipulirovaniya-soznaniem-v-smi/
- [5] Запрещен в России
- [6] Запрещен в России
- [7] Маньковская Н. Б. Эстетика постмодернизма.— СПб.: Алетейя, 2000 г. — С.60
- [8] Маньковская Н. Б. Эстетика постмодернизма.— СПб.: Алетейя, 2000 г. — С.59
- [9] Бодрийяр, Ж. Симулякры и симуляции / Ж. Бодрийяр ; [пер. с фр. А. Качалова]. — М. : Издательский дом «ПОСТУМ», 2015. — С. 60
- [10] Анна Иванова. «Эйкон» и «эйдолон» Платона и «симулякр» Делеза // эл.версия
- [11] Платон. Софист // Платон. Сочинения в 3-х томах. М.,1970. Т.2 С.349
- [12] Бодрийяр, Ж. Симулякры и симуляции / Ж. Бодрийяр ; [пер. с фр. А. Качалова]. — М. : Издательский дом «ПОСТУМ», 2015. — С. 12-13
- [13] Запрещен в Российской Федерации
- [14] Бодрийяр, Симулякры и симуляции / Ж. Бодрийяр ; [пер. с фр. А. Качалова]. — М. : Издательский дом «ПОСТУМ», 2015. — С.12
- [15] Бодрийяр, Симулякры и симуляции / Ж. Бодрийяр ; [пер. с фр. А. Качалова]. — М. : Издательский дом «ПОСТУМ», 2015. — С.120
- [16] Бодрийяр, Симулякры и симуляции / Ж. Бодрийяр ; [пер. с фр. А. Качалова]. — М. : Издательский дом «ПОСТУМ», 2015. — С.23
- [17] Бодрийяр, Симулякры и симуляции / Ж. Бодрийяр ; [пер. с фр. А. Качалова]. — М. : Издательский дом «ПОСТУМ», 2015. — С.62
- [18] Бытие 1:28
Добавить комментарий